UChEBNIK_PSIKhOLOGIYa_KOM_KOMPETENTNOSTI_2013

1 Основные подходы к пуобкме xix/wKmntiiiocmn общения и вми\юдс1Ус твия 39

3.Исследована феноменология различных типов взаимодейст­ вия, которые реализуются при помощи определенных коммуника­ тивных стратегий, н показана их адекватность тем нлп иным комму­ никативным ситуациям.

4.Разработаны представления о мере эффективности общения

ивзаимодействия. С нашей точки зрения, интегральным понятием может служить понятие проблемы, которое обобщает и понятие ког­ нитивного соответствия, и понятие цели.

Таким образом, на основе анализа современного состояния проблемы можно определить коммуникативную компетентность как коммуникативную i ибкость, мобильность субъекта, которая определяется, во-первых, наличием в арсенале личности всех возможных коммуникативных установок и стратегий, во-вторых, реализацией той коммуникативной стратегии, которая основыва­ ется на анализе и оценке конкретной ситуации общения и, на­ сколько это возможно, продвигает субъекта в решении проблем, в-третьих, гибким, адекватным использованием тех или иных приемов, техник общения, соответствующих конкретному момен­ ту самого процесса общения. Это определение является достаточ­ но конкретным для того, чтобы наметить дальнейшие направле­ ния исследования проблемы коммуникативной компетентности. С нашей точки зрения, главным становится вопрос: какие «пробле­ мы» решает человек в процессе своего общения. Ответу на него посвящена следующая глава книги.

модействия // Психологический универсум образования человека поэтического. Томск,

2. ПРОБЛЕМА КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ И ОСНОВНЫЕ ПРОСТРАНСТВА СУЩЕСТВОВАНИЯ

ЧЕЛОВЕКА______________

2.1. ПРОБЛЕМА КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ КАК ПРОБЛЕМА ОБЩЕЙ

ПСИХОЛОГИИ

Как уже отмечалось, проблема коммуникативной компетентно­ сти (КК) традиционно относится к области социальной психологии, и исследователи, как теоретики, так и практики, занимающиеся ею, ие выходят за рамки социально-психологического категориального аппарата, анализируя фактически внешние, хотя и очень важные ас­ пекты коммуникативной компетентности, такие как цели общения, правила, роли, физическая среда т п. Одиако теоретический анализ подходов к проблеме коммуникативной компетентности позволил выделить среди прочих такие факторы коммуникативной компе­ тентности, как коммуникативная проблема и личностные состав­ ляющие коммуникативной компетентности. В свя;н с чем возникает необходимость описания конкретных личностных параметров, опре­ деляющих эффективную или неэффективную коммуникацию, и ти­ пов проблем, которые решает человек в процессе общения. С нашей точки зрения, именно эти два параметра являются центральными систематизирующими факторами в структуре КК.

Обращение к личности как общепсихологическому понятию при любой попытке описания, анализа или объяснения процесса обще­ ния в специальных областях психологии (например, социальной психологии, как в нашем случае) является абсолютно необходимым по нескольким причинам. Во-первых, по мнению целого ряда круп­ нейших психологов, именно общая психология или, точнее сказать, общая теория психологии должна быть базой, основой всех других «психологий». Еще в 1914 г. на открытии первого в России психоло­ гического института при Московском университете основатель и первый директор института профессор Г.И. Челпанов [140] гово­ рил: «Психология распадается иа такие части, которые совершенно друг с другом не связаны. Вследствие этого психология начинает утрачивать свое единство. Ей грозит распад... Нужно принять меры

к сохранению единства психологии. Такому объединению может способствовать институт, если в нем первенствующее место отво­ дится общей психологии. Тогда общая психология и ее основные принципы будут иметь руководящее значение для всех возможных видов психологического исследования: для психологии детского возраста, зоопсихологии и других. Благодаря общей психологии они будут объединены» [Цнт. по 25, с. 4]. Спустя 15 лет о важности об­ щей теории психологии как скрепляющего момента говорил Л .С. Выготский [34], в 70-х годах на это же указывал выдающийся отечественны и психолог А Н.Леонтьев [72], современные россий­ ские исследователи ставят тот же диагноз, «сегодня, как и во време­ на Челпанова, Выготского или Леонтьева, психология представляет собой конгломерат фактов, школ, направлений и исследований, чаще почти никак друг с другом не связанных» [25, с. 52]. Путь «лечения» этой болезни остается все тот же - создание «скрепляющей» психо­ логии. Современные исследователи не только констатируют необхо­ димость разработки общей теории психологии, но и анализируют причины того, почему современная общая психология не способна выполнить эту задачу, и предлагают конкретные стратегические пу­ ти ее решения. Так, Б.С. Братусь спрашивает, «почему же современ­ ная общая психология не схватывает, не скрепляет части в целое?» Причину этого он видит в том, «что скрепляющее начало психоло­ гии не внутри самой психологии находится, ие в тонкости и совер­ шенстве экспериментального исследования или психологического анализа обретается... Оно обретается через возврат бессмертной души, ради спасения которой свершает человек земной свой путь, вернее (если соблюдать должную субординацию), через возврат психологии к признанию реальности и главенствующей роли души. II хотя, повторим, душа остается преимущественно вне рамок пси­ хологических исследований, ее постулирование, ее благоговейное признание, постоянная необходимость считаться с самим фактом

ицелями ее существования неизбежно изменят, преобразят формы

исуть >тих исследований» [Там же, с. 50].

Второй причиной, обусловившей наше обращение к личности при анализе проблемы общения, стало следующее обстоятельство. В психологии стал уже общим местом постулат о фатальной связи личности в самых разных вариантах ее понимания (и как динамиче­ ской структуры, и как системы реакций, и как суммы ролей) и обще­ ния. Различия во взглядах разных авторов заключаются лишь в том,

что одни подходы отдают генетический п онтологический приоритет личности над общением, другие же, напротив, говорят о том, что личность является функцией общения. К концепциям, так или иначе, эксплицитно или имплицитно, выводящим общение из личностных особенностей человека, можно отнести большинство психоаналити­ ческих моделей, некоторые теории в рамках гуманистической и эк­ зистенциальной психологии, когнитивные теории личности и др. Вторая группа концепций, как уже было сказано, выводит личность из общения, характера социальных связен субъекта. К этой группе можно отнести теории необихевиористского направления (например, А. Бандуры), некоторые модели, существующие в рамках неопсихоа­ нализа (Э. Эриксон), культурно-историческую теорию Л.С. Вы­ готского, ряд теорий, разрабатываемых в московской психологиче­ ской школе (например, Л И. Божович, Д.Б. Эльконина и др.), кон­ цепции, разработанные в рамках социально-психологического на­ правления (Л. Фестингера, С. Московичи и др.) и др. Третья группа подходов, их можно назвать интерперсональиыми, говорит о прин­ ципиальном единстве личиости и общения, о «перетекании» этих категорий друг в друга. К этой группе, прежде всего, можно отнести взгляды К. Роджерса и его последователей, транскоммуникативный подход В.И. Кабрнна. Конечно, можно рассматривать эти подходы как диаметрально противоположенные и, приняв один из них в качестве абсолютного, отбросить все остальное как неправильное, нерелевант­ ное. Но очевидно, что такая пошция неконструктивна, гораздо продук­ тивнее будет попытка адекватного синтеза различных подходов.

Таким образом, можно констатировать, что, несмотря на то что в современной психологии окончательно ие решена проблема опреде­ ляющего фактора в дихотомии личность-общение, тем не менее, безус­ ловным является факт имманентной связи между этими психологиче­ скими конструктами. Эта связь обнаруживается и онтологически, в ре­ альности, и гносеологически, в понятии. С одной стороны, можно гово­ рить о том, что личность «бытийствует», проявляется в общении, опре­ деляет характер общения, с другой стороны, общение, безусловно, яв­ ляется одним из факторов, определяющих и развивающих личность. Очевидно, что такой вывод ие претендует на особую оригинальность и научную полноту, ио для целей данной работы ои является необходи­ мым, как, впрочем, и достаточным.

Другой особенностью современного состояния психологии явля­ ется пристальный интерес к теоретическим аспектам проблемы лич­

ности. Надо, правда, оговориться, что этот интерес свойствен скорее российской, а ие западной психологии, которую в подавляющем большинстве случаев интересовали и до сих пор интересуют скорее эмпирические и практические аспекты в рассмотрении любых про­ блем, в том числе и проблемы личности. В последние два-три деся­ тилетия делаются попытки преодолеть уплощенное, одномерное представление о личности, сложившееся в советский период разви­ тия психологии. Эти тенденции привели фактически к отказу от по­ нимания личности как высшей интегрирующей инстанции: уже в 80-90-е гг. XX в. А.Г. Асмсшов [7] в рамках развиваемого им истори­ ко-эволюционного подхода к личности постулирует надстраивающийся над уровнем личности уровень «индивидуальности». Пошатнувшийся фундамент категории «личность» привел к тому, что на авансцене пси­ хологии возникли такие новые системные понятия, как «жизненный мир», «субъективная реальность», «ментальное пространство», «смы­ словая реальность» и т.п. Их появление в научном дискурсе привело к тому, что в современной отечественной психологии оформилось новое направление - антропологическая пснхологпя, которая объявляет своим предметом не психику, не личность, но человека. При этом первой тео­ ретической проблемой стала проблема разведения, различения понятий «человек» и «личность». Б.С. Братусь пишет: «Отечественная психоло­ гия, сделавшая столь много для различения понятий «индивид», «лич­ ность», «характер», «индивидуальность» и т.п., прошла почему-то мимо этого, столь принципиально важного вопроса» [24]. А эта проблема поставила перед психологами новый вопрос - вопрос о сущности чело­ века и о соотношении этого понятия с уже устоявшимися психологиче­ скими понятиями.

Подводя итог представленному выше анализу, можно констати­ ровать, что современные тенденции развитая психологии выдвигают требование определить понятие «сущность человека», а также вы­ явить его соотношение с понятиями «личность» и «коммуникация».

2.2.ПРОБЛЕМА СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

ВПСИХОЛОГИИ И ФИЛОСОФИИ

Всоответствии с традицией дифференциации научного знания сама категория «сущность», так же как и проблема сущности чело­

века, ставилась в рамках философии, но не психологии. Одиако пси­ хологи, не формулируя ее как специальную проблему, тем не менее

не могли обойти и не обходили ее стороной, что выражалось в поис­ ках тех психологических свойств, структур, динамических особен­ ностей, которые выражают специфику человека. Попытки построить психологию «с человеческим лицом» привели к возникновению не только большого количества частных концепций, моделей и теорий, но и целого ряда глобальных психологических школ и направлений. Это и культурно-историческая психология Л.С. Выготского, и гума­ нистическая психология, и экзистенциальная психология, и симво­ лический интеракционизм, н субъектно-деятельностный подход С.Л. Рубинштейна, и трансперсональная психология. Можно наблюдать, что научный поиск и современных исследоватслсй-психологов, как зарубежных, так и российских, идет все в том же направлении: на­ хождение, определение и изучение «чеюьеческого в человеке». Фак­ тически речь идет о выделении существенных именно для человека (а отличие от вещей и других живых существ) психологических осо­ бенностей, свойств, структур, то есть сущностных человеческих ат­ рибутов. Таким образом, можно констатировать, что в научной пси­ хологии уже к концу прошлого столетия реально, в соответствии с логикой исследований, назрела проблема определения того, что же себой представляет сущность человека. С другой же стороны, необ­ ходимость придания психологической легитимности категории «сущность человека» требует и формальная югика В.И Слободчиков буквально «математически» обосновывает это: «...даже если согласиться, что человеческая психика - это свойство человека, то по самой логике рассуждения следует: понять это свойство (выра­ зить его в понятиях) можно лишь имея хотя бы минимальное пред­ ставление о сущности того, свойством чего оно является. Иными словами, психология должна иметь (или строить) собственное пред­ ставление о сущности человека, дабы мочь что-то сказать о его свойствах...» [110, с. 63].

Важно также отметить, что не только в среде психологов проис­ ходит движение в сторону философии, но и среди философов нарас­ тает понимание того, что центральная проблема современной фило­ софии - это, прежде всего, проблема человека в самом широком смысле [2, 101]. Это значит, что философия призвана не только изу­ чать эту проблему как «свою», но и разрабатывать именно те фило­ софские категории, которые имеют прикладное значение для других наук о человеке, в том числе н психологии. Безусловно, к таким ка­ тегориям относится и такая «древняя» философская категория, как

46 Психология комммткативной компетентности

«сущность». Г.Л. Тульчинский пишет: «В современном философ­ ском дискурсе, в наше постмодернистское время рассуждений с симулякрах и деконструкции, стилистике, направленной скорее на са­ мовыражение, чем на достижение рациональной и конструктивной ясности, обсуждение проблемы сущности и существенности может выглядеть старомодным, если вообще не философским моветоном. И все-таки... Любое осмысленное знание, претендующее на истину, есть познание некоторой сущности». И далее. «Вопрос о природе, методах и способах фиксации и выражения сущности как целостно­ го единства существенных (необходимых) свойств предмета в на­ стоящее время приобретает ие только философски методологиче­ ское, ио и непосредственно прикладное значение. Так, развитие эм­ пирических исследований в социологии, лингвистике, психологии, этнографии, антрополоши и других науках выявило недостаточ­ ность традиционного классификационного анализа явлений, ней­ трального к существенности свойств, берущихся в качестве основа­ ний классификации. Испытывается острая потребность в обоснова­ нии процедур не раздельного и последовательного рассмотрения свойств, а выделения единого комплекса свойств, существенных для данного предмета познания» [117, с. 114].

В классической философии сущность (лат. haecceitas - этовость) определяется как «совокупность существенных свойств н качеств вещи, субстанциональное ядро самостоятельного сущего» [92, с. 1008], то есть имеет место быть еубстаннионалнстское понимание сущности как первоначала, как того, что существует «само по себе». Если же обра­ титься теперь к представлениям психологов о первооснове, первонача­ ле, сущности человека, то можно встретить противоречащие друг другу идеи. Так, А.Б. Орлов в своей статье «Личность и сущность: внешнее и внутреннее Я человека» [94] ставит вопрос о том, что в человеке явля­ ется подлинным субъектом? В качестве определения этого подлинного субъекта автор привлекает категорию сущности. «Для обозначения данного субъекта как трансперсональной (то есть за- и внеличностной и, следовательно, за- и внесоциальной) психической реальности мы, вслед за Г И. Гурджиевым и его последователями, используем термин «сущность» («essence»). Этот термин, восходящий к латинскому слову «essere» — бытие, в аналогичном значении (сущность в себе — Ин-се),

обозначают термином «Внутреннее Я»» [94, с. 14].

А.Б. Орлов настаивает иа предельно высоком понимании сущно­ сти. «Если главная характеристика личности - ее атрибутивность, то главная «особенность» сущности - отсутствие каких-либо атрибу­ тов. Сущность - источник всех и всяких атрибутов» [Там же, с. 14]. Вслед за М Б о у жом [21] ои утверждает, что Внутреннее Я есть ис­ точник силы и мудрости. Обращаясь к идеям Р. Ассаджиоли, А.Б. Орлов отмечает: «Психосинтез, как психотерпевтическая про­ цедура, предполагает осознание клиентом субличностей с после­ дующим разотождествлением с ними и обретением способности контролировать их. Вслед за этим клиент постепенно обретает осоз­ нание объединяющего внутреннего центра и интегрирует сублично­ сти в новую психологическую структуру, открытую для самореали­ зации. творчества и радости жизни» [94, с. 12]. Такое «высокое» по­ нимание сущности, имеющее свое начало в философской традиции европейского гуманизма, характерно для многих направлений пси­ хологических исследований: представлений К.Г. Юнга об архетипе Самости, гуманистической психологии, утверждающей изначально позитивную природу человека, трансперсональной психологии [119, 141, 197, 198]. Думается, что причинами этого являются в большей степени эмоциональные, нежели эпистемологические основания: «методологический маятник» в психологии слишком далеко откло­ нился и долго находился на полюсе «низкого» понимания и объяс­ нения человека как «игрушки в руках бессознательных влечений», «комплекса реакций, отвечающего на внешние стимулы», «общест­ венного животного», «совокупности усвоенных общественно выра­ ботанных видов деятельности» и т.п. По закону инерции «маятник» начинает двигаться в обратную сторону и доходит до другого край­

него полюса.

Другое понимание первоосновы человека формулирует Б С. Бра­ тусь. «Вертикаль души раздираема и движима непримиримым в этой жизни до конца противоречием. В философии оио нередко означает­ ся как родовидовое, как противоречие между безграничностью, безмасштабностью, трансцендентностью человека как представителя рода человеческого и одновременно его явной ограниченностью, хрупкостью, конечностью как конкретного индивида... Эти два раз­ нонаправленных вектора —к бесконечному, вечному, горнему и ко­ нечному, ограниченному, дольнему - по-разному преломляются, вмещаются в человека в зависимости от его наличной духовно­ психологической структуры» [23, с. 45]. Этот взгляд совпадает

48 Психоюгия коммуникативной компетентности

с представлениями Э. Фромма: «Проблема существования челове­ ка - проблема уникальная во всей природе; ведь он, можно сказать, выпал из природы, но все еще находится в ней; он отчасти божество, отчасти животное; отчасти бесконечен, отчасти конечен. Необходи­ мость находить вечно новые решения своего существования, нахо­ дить все новые более высокие Фо рм ы единства с п р и р о д о й , своими ближними и самим собой, служ ит источником всех психических сил. которые д в н ж у г человеком, всех его страстей, аффектов и тревог» [134]. Примечательно, что на эту изначальную двойственность ука­ зывают и авторы, исследующие эту проблему из принципиально иных, нежели научные, методологичеенх оснований. Так, А. Бейли в книге «Эзотерическая психология» подчеркивает, что «человечество есть выражение двух аспектов души: животной души и божествен­ ной души; обе, сопряженные и сплавленные в человеке, образуют человеческую душу. Именно сей факт вызывает особые проблемы у человека, и оба эти фактора втягивают его в долгую борьбу, которая заканчивается освобождением божественной души благодаря очи­ щению души животной. В данных словах много пищи для размыш­ ления. «И будут два одним» [13, с. 81].

Внимательное рассмотрение приведенных выше идей позволяет увидеть не только противоречия между ними, но п внутреннюю про­ тиворечивость каждой из них. Если следовать логике А.Б. Орлова о том, что сущность есть «источник всет и всяких атрибутов», то нельзя не согласиться с тем, что именно сущность является источни­ ком как «высокого, духовного» в человеке, так и «низкого, телесно­ го». Человек есть и то, п другое одновременно. Но тогда как же быть с другим утверждением автора о том, что сущность есть «источник силы и мудрости»? Здесь наблюдается явное логическое противоре­ чие Подобное же логическое противоречие можно усмотреть н в идеях Э. Фромма н Б.С. Братуся. Если человек «отчасти божест­ во, отчасти животное; отчасти бесконечен, отчасти конечен», то от­ куда берется «необходимость находить все новые более высокие формы единства с природой, своими ближними и самим собой» (курсив мой. - О.М.)'1

Чтобы разрешить эти противоречия, надо вновь обратиться к фи­ лософии. Думается, что, прежде всего, необходимо преодолеть субстанционалистское понимание «сущности», п одновременно ввести разделение понятий «сущность» и «природа» человека. С точки зре­ ния субстанционалистского подхода к человеку, стремящегося найти