47. Защита права собственности. Виндикационный и негаторный иски. Публицианов иск.

Виндикационный иск носил исторически процессуальное наименование rei vindicatio (от vim dicere - объявлять о применении силы), регламентированного правом поведения собственника по розыску и возвращению своей вещи - где нахожу свою вещь, там и виндицирую ее . Параллельно развивалось и материально-правовое понятие виндикации как требования невладеющего собственника к владеющему несобственнику о возврате ему вещи (restituere rem). Истцом в этом иске выступал собственник, утверждавший, что требует свою вещь - rem suam esse. Ответчиком признавался всякий владелец вещи в момент возбуждения спора. Отношение между сторонами устанавливалось при содействии магистрата, позднее судьи, выяснявшего, кто из сторон владеет спорной вещью (независимо от оснований владения) и, следовательно, кто явится ответчиком в процессе о собственности. Officium autem iudicis in hac actione in hoc erit, ut iudex inspiciat an reus possideat: nec ad rem pertinebit, ex qua causa possideat (D. 6. 1. 9). (Обязанность же судьи при этом иске будет состоять в том, чтобы он рассмотрел, владеет ли ответчик, и к делу не относится, на каком основании он владеет.) 208. Истец и ответчик по виндикационному иску. Материальное содержание виндикации раскрыто было при формулярном процессе в так называемой петиторной формуле, которая выдавалась претором истцу и направлялась прежде всего на реституцию вещи (restituetur). Текст этой формулы был примерно такой: (Если окажется, что Капенатское имение, о котором идет спор, принадлежит по квиритскому праву Авлу Агерию и это имение не возвращается ему, то сколько будет стоить это имение, в такой сумме пусть судья присудит Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия; если не окажется, пусть освободит.) Интенция этого иска прямо ставила вопрос о принадлежности предмета спора истцу на праве собственности, а также уточняла и индивидуализировала предмет, о котором идет спор, - Кагенатское имение. Истец должен был установить тождество принадлежавшего ему и отыскиваемого им предмета. Это доказательство могло иногда быть достаточным, чтобы избавить от дальнейшего ведения процесса, при безнадежности шансов ответчика. Вот почему юристы прибегали, прежде чем предъявлять виндикацию, к личному иску против того, у кого находился спорный предмет, с требованием предъявить его для осмотра истцом. Этот иск носил личный характер и назывался actio ad exhibendum. (Спрашивается, если беглый раб доверил тебе деньги, может ли собственник требовать у тебя... деньги могут быть виндицированы, если находятся налицо, или если по злому умыслу перестали быть во владении, то надо действовать, требуя предъявления (их).) Речь идет не о деньгах как родовом понятии, а об определенных денежных знаках, о вещах индивидуализированных (species), путем запечатания их в конверт, вложения в шкатулку и т.п. Достаточно осмотреть конверт или шкатулку, чтобы по описанию собственника, обокраденного беглым рабом, установить тождество с отыскиваемым предметом. Вот почему Ульпиан говорит об иске о предъявлении. Этим иском пользуется собственник для определения, является ли сторона, с которой он начнет петиторное производство, владеющей. Практически круг ответчиков по виндикации был очень расширен, и Ульпиан (D. 6. 1. 9) говорит, что наряду с владельцами этот иск охватил и простых держателей - нанимателей, арендаторов, поклажепринимателей и т.д., которые отвечали и по искам из заключенных ими договоров, и по искам собственника. По-видимому, это тяжело отразилось на их положении, так как понадобился особый закон (нач. IV в. н.э.), предоставивший держателям, у которых вытребовался участок, называть суду лиц, от имени которых они осуществляли держание, с тем чтобы тяжесть процесса была перенесена на последних (C. 3. 19. 2). Ответчик мог отказаться вступить в спор о собственности, так как invitus nemo rem cqgitur defendere - никто против воли не принуждается отстаивать вещь (D. 50. 17. 156. pr.). Но тогда он должен был выдать вещь истцу; если это была недвижимость, претор предоставлял истцу интердикты quem fundum, а для движимых - отдавал приказ о допущении к отобранию или отводу - duci vel ferri pati. Наконец, упомянутая выше actio ad exhibendum в качестве личного иска не допускала уже уклонения ответчика. В праве Юстиниана к уклоняющемуся от выдачи предмета ответчику применялось принуждение manu militari. 209. Доказывание. При вступлении ответчика в процесс за ним оставалась возможность оспаривать приводимые истцом доказательства своего права собственности. При договорных способах приобретения ответчик мог оспаривать основания и способы приобретения не только истца, но и всех предшественников, восходя до законного начала владения - iustum initium possessionis. Истцу приходилось воспроизводить всю историю переходов права собственности от начала завладения.

210. Фиктивные владельцы. В праве Юстиниана виндикационный иск допускался не по признаку владения вещью, а как личный, против так называемых фиктивных владельцев. Так назывались две категории ответчиков. С одной стороны, к владельцам были приравнены те, которые до прекратили свое владение путем, например, отчуждения, разрушения и т.п., чтобы не отвечать перед собственником , кто умышленно перестал владеть. С другой стороны, к этой же категории были отнесены лица, симулировавшие свое владение, чтобы ввести истца в заблуждение при предъявлении виндикации - qui dolo liti se obtulit. 211. Присуждение. Основной целью иска было, как указывает петиторная формула, возвращение вещи (restitutio) в соответствующем состоянии, со всеми плодами и приращениями rem cum omni causa, с обязанностью возмещения ущерба от гибели, повреждения и ухудшения, а также представление обеспечения на случай возможного ущерба (cautio). Однако при возвращении вещи истцу судья обязывал последнего возместить добросовестному ответчику издержки, понесенные им на вещь. (Расходы, понесенные добросовестным владельцем на имение, которое оказалось чужим, не могут быть требуемы ни с того, кто подарил имение, ни с собственника, однако (путем ввода эксцепции об умысле) они охраняются по обязанности судьи в силу соображений справедливости; так, если они превосходят стоимость плодов, собранных до засвидетельствования спора, поэтому собственник принуждается производить зачет, возместить излишний расход в соответствии с улучшением его имения.) Нужно отметить, что формула петиторного иска не содержала никаких указаний по данному вопросу и, как видно, обязанность истца возмещать добросовестному владельцу его издержки сложилась под влиянием соответствующего взгляда Папиниана, опиравшегося на соображении справедливости. В соответствии с общей тенденцией формулярного процесса и формулой петиторного иска ответчик по виндикации мог быть присужден к уплате истцу определенной денежной суммы (condemnatio pecuniaria), а не к выдаче самой вещи. Поэтому важно было сделать из оценки предмета (aestimatio litis) средство побудить ответчика к выдаче вещи. Истец давал оценку вещи под присягой. Eius rei quae in rem actionem petita tanti aestimata est, quanti in litem actor iuraverit, dominium statim ad possessorem pertinet: transegisse enim cum eo et decidisse videtur eo pretuio quod ipse constituit (D. 6. 1. 1. 46). (Право собственности на вещь, которую не требуют путем иска о вещи и которая была оценена во столько, во сколько на суде присягнул истец, тотчас переходит к владельцу: ведь истец представляется заключившим с ним (ответчиком) мировую по той цене, которую установил сам.) Таким образом создавалась конструкция процессуальной продажи объекта виндикации истцом ответчику, чтобы оправдать сохранение последним объекта спора за собой.

Негаторным (отрицательным) назывался иск, который предоставлялся собственнику в тех случаях, когда он, не утрачивая владения своею вещью, встречал, однако, какие-то помехи или стеснения.

Таким образом:

• этот иск принадлежал владеющему собственнику

• был направлен против всяких серьезных и реальных посягательств с чьей-либо стороны на его собственность в виде присвоения права сервитутного или сходного пользования (прохода или проезда через его участок, пристройки к его стене своих сооружений).

Собственник отрицал за ответчиком такое право (почему иск и назывался негаторным). Интенция формулы негаторного иска была выражена в отношении ответчика отрицательно (если окажется, что Нумерию Негидию не принадлежит право прохода, прогона...). Истец должен был доказать свое право собственности и нарушение его ответчиком. Свободу своей собственности он не должен был доказывать, ибо это всегда предполагалось, а за ответчиком оставалось право доказывать свое право на ограничение полноты прав истца. Истец при этом мог требовать гарантии своей собственности от нарушений в будущем. Связанные с нарушением выгоды ответчика и нанесенные убытки подлежали возвращению и возмещению истцу. В случае оспаривания размеров возмещения на помощь приходила оценка спора (litis aestimatio) по аналогии с виндикацией.

actio Publiciana - этот иск впервые был введен претором Публицием в 67 г. до н. э., поэтому и получил его имя. Претор признал право на такой иск за лицом, которое могло стать собственником по давности владения (давностным владельцем), однако еще не успело провладеть вещью установленный законом срок приобретательной давности.

Согласно господствующей в науке точке зрения, изначально не всякий давностный владелец имел право на Публицианов иск, а только т. н. преторский (бонитарный) собственник, то есть лицо, которому преторское право дает защиту, аналогичную той, право на которую по закону имеет собственник, хотя это лицо не является собственником по букве закона (то есть с точки зрения цивильного права), но может им стать по истечении срока приобретательной давности.

Впоследствии право на предъявление Публицианова иска было признано и за тем давностным владельцем, который, в отличие от преторского (бонитарного) собственника, был беззащитен против виндикационного иска цивильного собственника.

Формула Публицианова иска была тождественна формуле виндикационного иска, однако ее отличие состояло в том, что в ней претор предписывал судье рассматривать дело так, как будто истец уже провладел вещью, владение которой им утрачено, в течение установленного законом срока приобретательной давности. Таким образом, в формулу Публицианова иска включалась фикция истечения срока приобретательной давности, а истец должен был доказать не то, что он является собственником по цивильному праву (до истечения давности он таковым не являлся), а лишь то, что его владение является давностным, то есть позволяет ему стать собственником по истечении срока приобретательной давности (давности владения).

Публицианов иск преторского (бонитарного) собственника мог быть предъявлен и удовлетворен не только против любого третьего лица, но и против собственника. В этом случае эксцепция собственника о том, что он имеет право собственности по цивильному праву, обессиливалась репликой истца о том, что вещь была ему продана и передана ответчиком (если истребовалась манципируемая вещь, ранее переданная истцу ответчиком без совершения манципации), или что истец является преторским наследником (bonorum possessor).

Что касается обычного давностного владельца, а не преторского (бонитарного) собственника, то его Публицианов иск был подобен виндикации, лишь будучи предъявлен против третьего лица, которое не являлось собственником вещи. Кроме того, он был бессилен в том случае, если сам ответчик также являлся добросовестным приобретателем вещи, а значит, являлся таким же давностным владельцем, как и истец. Это правило являлось частным случаем применения общего принципа: «при прочих равных владелец имеет преимущественное положение». Таким образом, Публицианов иск как правило имел силу лишь против третьих лиц - недобросовестных приобретателей.

Следовательно, давностный владелец имел преимущественную правовую позицию по отношению к любому третьему лицу, которое приобретало владение, осознавая неправомерность своего приобретения, однако он проигрывал процесс, если ответчик являлся цивильным собственником или таким же давностным владельцем.

Публицианов иск не следует смешивать с владельческой (поссессорной) защитой, которая осуществлялась посредством преторских интердиктов Этот иск является инструментом петиторной, а не поссессорной защиты, поскольку давностное владение, в отличие от простого владения как факта, является вещным правом. При наличии поссессорной защиты необходимость в Публициановом иске объясняется тем, что владельческий интердикт мог быть предъявлен только непосредственно против нарушителя владения, в то время как Публицианов иск, как и виндикационный иск, мог быть предъявлен и против третьего лица, которому захватившее владение лицо передало затем это владение, притом, что это третьего лицо знало или должно было знать о неправомерности своего завладения. По аналогии Публицианов иск мог быть предъявлен и в ситуации, когда фактическое обладание вещью давностным владельцем не утрачено, но третье лицо так или иначе препятствует его свободному хозяйственному господству над вещью. В таком случае Публицианов иск подобен не виндикации, а негаторному иску.